Ромен Роллан (1866-1944) — это совесть европейской интеллигенции первой половины XX века, и его связь с Россией, в частности со Львом Толстым, была не просто увлечением, а стержнем его мировоззрения.
Образование и призвание: Родился в Бургундии, Франция. Был блестящим историком и музыковедом, окончил престижную Эколь Нормаль. Его страстью были «героические жизни» — биографии великих людей духа: Бетховена, Микеланджело, и, конечно же, Толстого.
«Жан-Кристоф»: десятитомный роман-эпопея «Жан-Кристоф» (1904–1912). Это история жизни немецкого музыканта-гения, который ищет своё место в мире. Через судьбу своего героя Роллан исследовал конфликт между гением и обществом, а также призывал к примирению культур Франции и Германии. За этот роман он был удостоен Нобелевской премии по литературе в 1915 году.
«Над схваткой» (Au-dessus de la Mêlée): С началом Первой мировой войны Роллан занял уникальную для того времени позицию. Он, будучи патриотом Франции, отказался поддаваться всеобщей военной истерии и национализму. В своей знаменитой статье «Над схваткой» он призвал интеллектуалов Европы подняться над национальными распрями и сохранить гуманистические ценности.
Это принесло ему славу «совести Европы», но и ненависть шовинистов с обеих сторон.
Гуманист и пацифист: Всю свою жизнь Роллан был убеждённым пацифистом и борцом за мир. Он верил в братство народов и искал духовную опору в великих личностях прошлого и настоящего.
Связь Роллана с Россией — это, в первую очередь, его духовный диалог с двумя титанами русской мысли: Львом Толстым и Максимом Горьким.
Духовный отец: Для Роллана Толстой был не просто великим писателем, а высшим моральным авторитетом, пророком, указавшим человечеству путь спасения. Он увидел в Толстом прямого наследника Христа, который осмелился жить по Евангелию.
Соответствие идей: Их взгляды полностью совпадали: неприятие войны (пацифизм), критика государства и официальной церкви, идея «непротивления злу насилием», вера в нравственное самоусовершенствование.
Переписка: Они состояли в переписке. Для молодого Роллана получить письмо от мудреца из Ясной Поляны было одним из важнейших событий в жизни.
Биография «Жизнь Толстого» (1911): Роллан написал одну из лучших биографий Толстого, в которой представил его европейскому читателю не просто как литератора, а как великого духовного учителя.
Максим Горький — друг и собеседник:
После смерти Толстого Роллан нашёл нового великого собеседника в лице Максима Горького. Их многолетняя переписка — это честный и глубокий диалог двух гуманистов о судьбах мира, революции и роли интеллигенции.
Роллан был «другом Советского Союза», видя в нём надежду на создание более справедливого общества. В 1935 году он даже посетил Москву и встретился со Сталиным, хотя его отношение к советской власти не было безоговорочно восторженным.
«Дух Толстого — это вершина, с которой виден весь мир. Это совесть Европы, напоминание о том, что действительно важно.»
Эта фраза идеально отражает суть отношения Ромена Роллана к Толстому.
«Вершина, с которой виден весь мир»: Роллан говорит о моральной и духовной высоте. Он считает, что Толстой поднялся над суетой, политикой, национальными предрассудками и увидел фундаментальные, общечеловеческие истины. С «вершины Толстого» видны не границы государств, а единое человечество, его страдания и его надежды. Это точка зрения вечности, а не сиюминутной выгоды.
«Это совесть Европы»: Ромен Роллан, которого самого называли «совестью Европы» за его позицию в годы войны, передаёт этот титул своему учителю. В его глазах Толстой был тем голосом, который не давал Европе забыть о христианских заповедях, о милосердии и человечности в эпоху, когда она скатывалась в безумие милитаризма и колониализма.
«Напоминание о том, что действительно важно»: Что же это? По Толстому и Роллану, это не власть, не богатство, не национальная гордость.
Это любовь к ближнему, сострадание, отказ от насилия, простая жизнь в гармонии с природой и своей совестью.
Таким образом, для Ромена Роллана Россия в лице Толстого была не просто страной, а источником высшей духовной правды, моральным ориентиром для всего человечества, заблудившегося в своих политических играх и войнах.