Давид Бронштейн — одна из самых трагических и очаровательных фигур в истории шахмат. Гениальный новатор и философ шахматной доски, он так и не стал чемпионом мира, но его вклад в развитие игры оказался не менее значимым, чем у многих коронованных особ. Его имя стало символом творческого начала, бесконечной любви к шахматам и человека, который предпочел остаться верным себе, даже ценой величайшего титула. Гений из Бойни Его путь в шахматы был омрачен трагедией эпохи. Отца, известного большевика, репрессировали, и юный Давид рос с клеймом «сына врага народа».
Шахматы стали для него убежищем, миром, где он мог быть свободен. Его дарование расцвело стремительно — в 1950 году он сокрушил всех соперников в турнире претендентов, заслужив право бросить вызов самому Ботвиннику. Матч, который потряс мир Поединок с Ботвинником в 1951 году стал одним из самых драматичных в истории. Бронштейн, яркий тактик и фантазер, противостоял «патриарху» с его железной логикой. В упорнейшей борьбе после 24-х партий на табло стояла ничья — 12:12. По существовавшим тогда правилам, чемпион сохранял свое звание. Бронштейн остался в шаге от трона.
Ходили легенды, что на него оказывалось невероятное давление, заставлявшее «не забирать корону» у советского иконы. Сам Бронштейн никогда этого не подтверждал, но и не опровергал, лишь скупо говоря: «Тогда было другое время». Художник шахматной доски Бронштейн был антиподом Ботвинника. Если тот был инженером, то Бронштейн — поэтом. Его партии были полны фантазии, нешаблонных решений и блистательных, ошеломляющих жертв. Он обожала импровизацию и считал, что шахматы — это прежде всего искусство, а не спорт. Он мог проиграть из-за рискованной идеи, но никогда не откажется от нее ради скучной ничьей. Именно он стал одним из главных революционеров в дебюте.
Его идеи в королевском гамбите, защите Грюнфельда и, особенно, в староиндийской защите изменили представление о начале партии и до сих пор изучаются в учебниках. Философ и просветитель После того, как звезда чемпионства закатилась для него навсегда, Бронштейн не ушел. Он стал главным шахматным философом и просветителем. Его книга «Международный турнир гроссмейстеров» — не просто сборник партий, а увлекательный роман о шахматах, наполненный глубокими мыслями, историями и размышлениями о жизни. Он открыл миллионам любителей красоту и глубину игры, объясняя сложнейшие идеи простым и ясным языком. Давид Бронштейн так и остался «Вечным претендентом». Но в памяти истинных ценителей шахмат он стоит на особом пьедестале — пьедестале гения, который подарил игре больше, чем многие чемпионы: свою душу, свою фантазию и свою неугасимую любовь. Он был и остается последним великим романтиком, доказавшим, что в шахматах можно не только побеждать, но и творить.